Случилось так, что потребовалось доставить в Ташкенцию из славного города Парижа затейливые и прихотливые изделия серебряных дел мастеров Laparra. Лючию учтиво попросили взять на себя труд и написать господам о намерениях приобрести у них пару причудливо изукрашенных блюд и доставить их в Ташкенцию с ближайшей оказией почтовой каретой. Лючия, совершенно владеющая французским языком, смиренно приняла на себя эту просьбу и незамедлительно вступила в переписку с означенными французами, в премилых и вежливых выражениях прося их с особым тщанием и кропотливостью изготовить два блюда для сервировки рыбы и украсить их серебряным кручением, чеканкой и изысканными листьями акантуса.
Между Лючией и господами из Парижа завязалась учтивая переписка. Неделя шла за неделей и уж было давно пора отправлять почтовую карету с драгоценным грузом, а результата все не было.
Синьор Иньяцио, работодатель Лючии, тревожно спросил ее, когда же сможет выехать экипаж?
Лючия, сдержав эмоции, как подобает приличной даме, прикрыла лицо веером и скромно ответила:
- Увы, сударь! Гандон еще не отправил нашу посылку. Уж не знаю, с чем связана такая длительная проволочка!
Синьор Иньяцио, прославленный балагур, пошляк и хохотун, покраснел лицом, неподобающе хрюкнул и залился громовыми раскатами смеха, колотя ладонями по коленям и завывая.
Глубокое недоумение охватило добронравную и целомудренную Лючию при виде столь бурной реакции на ее скромные слова. Выждав, покуда синьор Иньяцио не придет в чувства, она выпрямила спину и с достоинством продолжила:
- Гандон писал, что возможна некоторая задержка поставки в связи с трудоемким и кропотливым трудом мастеров. Однако, я непременно напомню ему о сроках и приличиях!
Синьор Иньяцио, пригубивший в тот момент воды из бокала, фыркнул, что твой конь, едва не обрызгав Лючию с ног до головы и вновь зашелся в прискорбном припадке невежливого хохота.
Пораженная до самой глубины души Лючия, покинула его кабинет и позже рассказала о возмутительной выходке своим коллегам, барышням не столь благонравным и осведомленным куда более ее самой о некоторых постыдных вещах, кои знать целомудренной деве недозволительно.
Однако, теперь узнав о них, поняла Лючия, что фамилия французского посыльного Ришара Гандона была неверно истолкована синьором Иньяцио, который воспринял ее не как обозначение славного французского рода, но как средство, которым не мешало бы воспользоваться Цецилии из новеллы любезной Вестании во время ее любовных утех.
Community Info