Выслушав рассказ уважаемой Инесс о лукавых детях, поднялся пьяненький сеньор Панфило и в два глотка заглотив стакан амаретто, заявил:
- Дети, это да! Дети это ваще трындец! Хитрые лукавые бестии! Я чисто из-за детей так и не сделал карьеру в вооруженных силах, потому, что оставил воинскую службу...
- Детей, штоли, нарожал много? - спросил кто-то. - Получил отсрочку как многодетный отец?
- Да нее... Я, мож помните, лет десять назад акция была "сделаем Италию снова великой", под это дело хотел в социальный лифт заскочить - стать видным военачальником. Пошёл в военкомат, говорю: запишите, мол, меня в легионы. Хочу, мол, в Северном Ледовитом Океане сандали помыть, под руководством великого полководца Фридриха Барбароссы, как завещал великий Карл Великий Безземельный. Ну, посмотрели на меня, а был я тогда косая сажень в плечах, энто сейчас я похудел и осунулся, выдали щит, шлем, копьё и портянки и велели выдвигаться своим ходом в часть, на северную границу Мантуи. Глянул я на себя в зеркало - чисто Наполеон, собрал сумку и, надеясь в скором времени стяжать в боях славу и богатство, сел в омнибус. Едем мы, значится, по Средиземью, в смысле, вдоль Средиземноморских курортов, сижу я, смотрю в окно... Час едем, два, три... А напротив мамзель с отпрыском стоят и, по всему видно, не римлянка - русы волосы в косы заплетены, в руке ведро солёных рыжиков, а в другой руке сын еёный, такой мерзкий вертлявый белобрысый мальчишка лет трёх. И бабка какая-то противная говорит мне: ты, дескать, легионер, уступи место даме.
А я ей и отвечаю: а де тут дама? Не вижу дамы. Вижу какую-то склавинку с дитём, которых я еду под Сталинград в честном бою кованными сандалями потоптать. Ща, говорю, разбежался ей место уступать... Глаза опустил, рассматриваю свои новенькие форменные кованные сандали.
И тут этот мерзкий змеёныш вот что вытворяет: своей маленькой босой ножкой хрясь меня вскользь по большому пальцу ноги так, что ноготь долой слез. Вот кто пивной кружкой по тестикулам получал? Так, вот, это просто забавное приключение по сравнению с тем, какую этот шельмец мне голой ногой боль причинил. Боль была такая, что я задохнулся и в глазах потемнело. А, когда немного дышать начал, бросил щит, бросил копьё, бросил рюкзак, приготовленный для наград и трофеев и, выйдя на первой же остановке, пополнил ряды дезертиров, благо к ним тогда относились снисходительно. Ну, армия Фридриха Барбаросы, говорят, до океана так и не дошла, но, форменные кованные сандали многие потеряли. Да и сам Фридрих, говорят, ноги промочил по самую макушку.
На этом сеньор Панфило замолчал, налил кружку граппы и жадно пил большими глотками, радуясь чудесному избавлению от судьбы Фридриха.
Community Info