Семён Семёныч!

Семён Семёныч!

Семён Семёныч, он же Сёма или Сёмыч, задумался о жизни. И таковое с ним происходило регулярно. Задумался молча и крепко. Да так, что кожа на лбу и лысом черепе сморщилась, придав лицу задумчивое выражение. Да и положение тела тоже выглядело очень задумчивым. Положение просто обязывало к размышлениям, поскольку Семён Семёныч находился в туалете и тужился. Что ни изображай из себя, как не изворачивайся, а поза и со стороны, и по ощущениям, напоминала изображение Роденовского «Мыслителя». Ну не будешь же сидеть с комическим выражением лица, ей Богу, когда всё так основательно и серьёзно! Это было время подумать и местом уединения. Хотя последние десять лет Семён жил один и вся квартира была в его распоряжении, отчего и царило в ней запустение. Мыслить Семёнычу нравилось, а убираться было лень. Он пробовал задумчиво лежать на диване, но получалось плохо, так как незаметно им овладевала сонливость. Возникновение морщин на лбу было на уровне рефлексов – напрягались мышцы ануса и напрягались мозговые извилины, каким-то образом приводившие в движение мышцы головы и кожу, и тогда по лбу шли извивы глубоких морщин, которые, как известно, украшают сократовские лбы интеллектуального вида мужчин. Не только шрамы украшают тело мужчин, но и морщины на лбу, являясь видимым признаком, что данная особь обладает недюжинным интеллектом. Подобная сетка лобных борозд служит своеобразным QR-кодом. Люди довольно часто выглядят умными за счёт умного выражения лица и молчания. Чтобы слыть умными им и говорить не нужно, достаточно смотреть на собеседника, морщить лоб и изображать глубокомысленное молчание или задумчивое выражение. Молчит, значит, думает, так думаем мы. Наверняка думает о чём-то своём, важном, чем не с каждым-то и поделишься. Но это мы думаем за молчуна, приписывая ему свои мысли и чувства, и лишь когда такой человек заговорит, понимаем, что ошиблись.

Пока Семён пыхтел и кряхтел в результате незамысловатой работы кишечника, мысли роились под бронёй высокого лба с нулевым к.п.д. Они лишь жужжали, не принимая форму слов. Это жужжание напоминало работу трансформатора. Но понять, о чём думает трансформатор, нам не под силу, ибо ментальный ток и электрический ток имеют что-то родственное в своей природе, но уж сильно отличаются между собой.

- Мыслезвучие… - появилась первая мысль в голове, первая мыслеформа, описывающая состояние мыслителя. Дальше этого дело не пошло, ум издавал лишь неопределённые звуки: мммм… ээээ… ооо… ммм… Завершился процесс опорожнения короткой эмоцией, выраженной как «Фух, бля!», и заглушённой шумом водопада – сливающейся воды в унитаз. 

«Мыслю, следовательно, существую…» - подытожил Семён, взявшейся откуда-то цитатой. В голове иногда всплывали обрывки чужих мыслей.

И тут Сёма вспомнил, что ему нужно было сегодня сдать анализы. Вот же чёрт, а он их уже спустил в унитаз! Можно повторить? Вряд ли это сработало бы с организмом Семёна, так как он ходил по большому только раз в сутки по утрам. По-маленькому можно было повторить сколько угодно, если к тому же выпить литруху пива.

Дело в том, что Сёма устраивался на работу и ему нужно было пройти медкомиссию. – Блин, как глупо получилось. Все сведения о микрофлоре и фауне организма были смыты и унесены сточными водами в океан. Они не попали в посуду для анализов и не стали образцами для лабораторных исследований и, возможно, жарких научных споров каких-нибудь студентов медицинского колледжа, проходящих практику в лечебном заведении. Мои данные не послужили не только науке в целом, но и лично мне – сокрушался Семён. – Всего-то и нужно было посуду приготовить с вечера. Как нелепо устроена жизнь! Семён Семёныч! – восклицал он в таких случаях и хлопал себя по лбу.

Ждать следующего утра было никак невозможно, сроки прохождения медкомиссии поджимали, закончить с этим делом нужно было сегодня, а лучше вчера. Семён Семёныч был не глупым человеком, и всегда мог рассчитывать договориться по щекотливым вопросам с не глупыми людьми. Он быстро оделся и насколько мог быстро отправился в поликлинику. Его походка была слегка покачивающейся и его слегка укачивало от быстрой ходьбы. Он подозревал, что вчера последняя чекушка была лишней. На выходе из подъезда ему повстречался Лёха Кривой, у которого он выпросил закурить и одолжил сто рублей.

Уже через 40 минут Семён стучал в двери старшей медсестры клинической лаборатории, где и проводились научные изыскания, результаты которых так стремился заполучить терапевт, дающий заключение о годности организма Семёна к работе. Как Семёныч получил сертификаты от психиатра и нарколога я описывать не буду, потому что это врачебная тайна.

- Можно к вам по личному вопросу? – В чём дело? Приём анализов в соседних кабинетах. Вы что читать не умеете? – раздался строгий женский голос из белого халата, сидевшего за столом.

- Понимаете, мне бы анализы сдать без посуды, ну, то есть, сдать не сдавая, потому что свои анализы я потерял по дороге. Понимаете? Чтобы я вроде как сдал, а мне сразу выдали бы результат.

- Без посуды не принимаем. Посуду для анализов купите в аптеке, туалет на улице за углом здания. Приём заканчивается в 9-30. Поспешите. Выдача результатов на следующий день.

- Да в курсе я, читать умею, порядки знаю. Мне бы результаты сразу, я отблагодарю. Чисто формальность – вы бумажку, я бумажку, и все довольны.

- Вам куда и зачем?

- Мне на работу. Медкомиссия. Формальность.

Функция старшей медсестры достаёт из шухлядки стола бланк и заполняет его. Протягивает его со словами: - Вот вам ваши анализы. Без посуды.

- Премного благодарен – шаркает ножкой Семён и протягивает в ответ вознаграждение.

Всё нормально, все довольны. Денег на взятки другим врачам больше не было, и взять их было не где. Вот уже как два месяца Семён Семёнович был без работы и месяц как вышел из запоя. Сейчас он находился в статусе неофициального безработного, но появился шанс изменить свой статус – замаячило официальное трудоустройство по его профессии. Отсюда вся эта возня с бумажками. Сёма вздохнул – онкоосмотр и флюорографию придётся проходить лично, смело подставляя зад пальцу проктолога и грудь рентгеновским излучениям. 

Можно было вообще купить прохождение медкомиссии и не заморачиваться, но последние деньги пришлось пропить, чтобы выглядеть бодро и жизнерадостно. Сдай он свою кровь и мочу в натуре на анализы, и они бы показали недопустимо высокий уровень алкоголя и прочих вредных веществ, кричащих о полураспаде организма и указывающих на факт распада личности. А этого Семён допустить никак не мог, не настолько он низко пал и распался. Он был ещё не из когорты опустившихся, а из плеяды шифрующихся.

- Вот устроюсь на работу и брошу пить – пообещал себе в который раз Семён Семёныч. – Посуду они после анализов не возвращают! – засмеялся он, вспомнив объявление на дверях лаборатории. Главное, чтобы посуду принимали в пункте приёма стеклотары и там было открыто. На балконе стояли два пакета с пустыми бутылками.

Жизнь вовсе не кажется нелепой, несправедливой ко мне, всё в мире организовано в такой способ, что если смазывать, то всё крутится. Морщин на лбу Сёмы уже не было, лишь две носогубные складки образовали хитрую и довольную улыбку.

Семён пил. Пил по жизни. Не пить он не мог, ибо центральной философской идеей его мировоззрения было выражение, что «питие определяет сознание». Сознание к Семёну возвращалось в результате пития, в то время как других людей питие погружало в бессознательное состояние. Это, так сказать, идейная надстройка. А базовым было мироощущение, «пью, чтобы жить, а живу, чтобы пить».

И вдруг молнией сверкнула мысль – если ты настолько проспиртован и горюч, то ведь в сложной ситуации безалкогольного отравления можно спасти себя крайней мерой – выпив собственной мочи. Это спасёт, даст возможность продержаться до остограммливания. – Тьфу ты! Какая только дурь не придёт в голову, когда хочется выпить, а нельзя. Пообещал же, что пить не буду.

- Как не будешь?!! А как же я? – раздался голос изнутри, в районе печени, и пустота засосала «под ложечкой». Семён замер. – А ты кто? – Я твой внутренний алкаш, смысл и форма твоего существования. Программа пития-сознания. Твой недоразвитый спившийся внутренний ребёнок. Неужели ты меня бросишь?

- Воно оно как! Да что ж я без сердца?! Как можно! «Мы ж в ответе за тех, кого…», снова выскочила цитата классика. За тех, кто живёт внутри нас. Я-то думал, что это какой-то паразит во мне, типа беса, искушающего меня выпить. А это, поди ж ты, ребёнок. Нет, ребёночка нужно поить и лелеять. Получается, что я кормящий отец, поилец. Пусть плохой, но отец.

- Нет, ты хороший, ты то, что мне нужно, я люблю тебя таким. Оставайся сам собой, потому что ты – моя жизнь, в тебе моя жизнь – прожурчал чертёнок. Тьфу, ребёнок!

- Мне таких ласковых слов никто ещё не говорил… Скупые мужские слёзы скатились по щеке Семёна, и он ощутил их алкогольный привкус на губах. Щипало глаза и сердце. – А где же ты был раньше, почему я тебя не слышал?

- Да в тебе и был. Но ты был не готов. Или всегда «готов». И я вместе с тобой всегда был пьяным и довольным. А теперь я несчастен. Что я слышу? Расклад неблагоприятный: или ты бросаешь пить; или не пьёшь, потому что негде достать, не за что купить; или пьёшь свою мочу. Вот я и плачу, а ты думаешь, что плачешь ты от моих слов. Я завишу от тебя, а ты от меня. Я - твоё желание и потребность пить. Мы в одной упряжке. Я хочу напиться, а ты?

- Да, не мешало бы пропустить стаканчик. Но погоди. А нет ли у меня ещё одного внутреннего голоса? Я слышал порой речи другого содержания. Что скажет мой здравый смысл?

- Ну, наконец-то, и меня вспомнили, и до меня очередь дошла. Обычно я тоже нахожусь в состоянии алкогольного опьянения и лыка не вяжу. Но в минуту отрезвления могу сказать лишь одно – мне уже пох. В отличие от вас я не плачу, и слюни-сопли не пускаю. Ты, Сёма, всё уже пересрал и пропил, и жизнь свою просрал. Мой анализ ситуации таков –сдохни ты, и мир вздохнёт с облегчением. Будешь ты работать или нет, будешь ты бухать или нет – по любому ты уже конченый дегенерат. Не беспокой меня больше, раньше нужно было думать.

- Понятно. Безответственно рассуждаешь. – А как мне рассуждать, если ты ведёшь себя безответственно? – огрызнулся рассудок. – Я же, всё же, твой носитель. Твоё дело меня предупреждать об опасности, показать разные варианты, посоветовать. Мог бы и побороться за меня. – Да уж боролся, показывал и советовал. Так ты же не меня слушаешь, а этого зелёного сопляка. Я тебе и работу посоветовал найти и бросить пить. И что толку?

- Есть толк, я нашёл и пообещал. Не улетай, моя кукушечка!

- А есть ли ещё кто во мне? Ау! Есть кто? (тишина).

- Когда-то ещё совесть с нами была, давно правда это было. Не отзывается. Померла, небось. Заглушил ты её водкой, Семёныч. Помню, ещё когда жена от тебя уходила, так говорила: - Нету у тебя совести, ирод проклятый! А это когда ещё было! И тогда уже совесть в тебе не дёргалась. Где-то по молодости и потерял.

- Какая совесть? Выдумки всё это, не верь ему, не было никакой совести в тебе отродясь – отозвался внутренний алкаш. Есть только внутренняя жажда, нужда, и она превращается в зов и требует – выпей! Имидж ничто, жажда всё.

- Не слушай своего паразита, он ест/пьёт за твой счёт. Брось пить и берись за ум. Глядишь, и всё наладится. Будешь жить разумно.

Семён Семёныч проснулся от резкого крика «следующий!» и толчка в бок. Он сидел на скамейке возле кабинета терапевта. Люди, находящиеся рядом, вопросительно смотрели на него. «Да, иду, кажется я уснул». Семёныч встал и вошёл в кабинет.

Выводы? А нет никаких выводов. Все результаты всех анализов, публикуемых в Соо – это выдумка, среднестатистические цифры в пределах общей нормы, взятые с потолка какой-нибудь старшей медсестрой в какой-либо творческой лаборатории. Потому что мы здесь сочиняем истории, анекдоты. Мы заняты игрой и получаем удовольствие в процессе игры.