Вадик Ненасытов гордился, что его родная краснокирпичная коммуналка не в пример соседним — историческое здание. Во время боёв за город в подвале штаб дивизии помещался, доска врать не будет. И доска не врала.
Мрачноватые, но крепкие, похожие на заводские цеха дома построили ещё в тридцатые, одновременно с авиационным заводом. Четыре этажа, восемь подъездов — до войны это выглядело внушительно.
Но к концу века коммуналки уже считались признаком неблагополучия. В ближайшей школе даже ходило среди учителей выражение «ребёнок из красного дома». То есть хорошо, если только из неполной семьи, а не чего похуже.
У меня в той школе подруга работала, Ирина Ягодкина. Она в мемориальный дом каждую неделю ходила, к надомникам.
Если ребёнок не может по медицинским показаниям посещать школу, учителя его должны навещать и учить. Платили за это как за урок с целым классом, но Иру деньги не радовали — красных домов боялась.
Одна девочка в мемориальном доме была редким исключением. Полная семья, брат-студент, сама умненькая. На дому обучалась после того, как получила травму позвоночника — долго сидеть за партой нельзя, да и вдруг кто в коридоре толкнёт. А так — всем хорошая девочка, только слишком обстоятельная.
Задаст ей Ира подчеркнуть подлежащие - сказуемые. Девочка откроет пенал. Достанет зелёную ручку. Закроет пенал. Откроет пенал. Достанет линейку. Закроет пенал. Приставит линейку под подлежащее. Подчеркнёт подлежащее. А куда спешить? Это ж не в классе!
И вот занимаются они с Ирой в таком неспешном темпе. Девочка откроет пенал. Достанет зелёную ручку. Закроет пенал. Откроет пенал. Достанет линейку. Закроет пенал. Приставит линейку под сказуемое. Подчеркнёт сказуемое.
А в соседней комнате брат-студент заперся с подругой. И со всем присущим юности пылом предался радостям плотской любви.
Ира слышит и часто дышит, а девочка, как ни в чём ни бывало, откроет пенал. Достанет зелёную ручку. Закроет пенал. Откроет пенал. Достанет линейку. Закроет пенал. Приставит линейку под определение. Подчеркнёт определение.
Наконец, за стеной старая кровать, современница мрачнокирпичного дома, не выдержала. Хрясть!!! Мать-Мать-Мать!!!
Ира покраснела, как маков цвет (очень ей это шло!), а девочка никакого волнения не выказала. Разве что определение волнистой линией подчеркнула — но оно ведь так и полагается!
Зато второй надомник, Вадик Ненасытов, был совсем другого склада.
В надомники попал, когда ему такие же балбесы, как он сам, чем-то железным голову проломили. Помимо надомного обучения ребёнок получил ещё и диагноз со справкой — больной на голову.
Справка оказалась чем-то вроде шапки-невидимки. Когда Вадик, один или с друзьями, киоск вскроет или что другое натворит, а менты прознают — заботливая мамаша укладывала сыночка в дурку.
Придут по его душу — где Вадик? А Вадик в дурке!
Но иногда он всё же и дома бывал.
Вот в этот период ремиссии пришла Ира учить его разумному-доброму-вечному. Объясняет литературу — человек создан для счастья, как птица для полёта, и всякое такое прочее. А за дверью комнаты мамаша с соседкой на весь подъезд бурно обсуждают детективный сюжет.
В общем сортире неизвестный негодяй подтёрся рукой и вытер пальцы о стену. Соседка кричит: «Это твой дебил!» Мамаша в ответ: «Мой Вадичка такого никогда бы не сделал! Ты за своим алкашом лучше смотри!» Слова, слова... и шекспировские страсти.
Особенно Ире запомнился неубиваемый аргумент мамаши— «Давай, — кричит, —вызывай ментов! Пусть отпечатки пальцев снимут! Это всё твой алкаш!!»
Закончила Ира занятие (слава богу!). Вышла из подъезда. Вздохнула глубоко. Пошла потихоньку домой… И тут кто-то вырвал у неё из рук сумку и бегом в сторону парка!
Сумка пухлая была, увесистая. Но не сильно жулик с неё обогатился — три пачки тетрадок на проверку, а больше ничего.
Те ещё эти красные дома! Даром, что ветераны войны и труда.
Community Info